Деятельность управления внешних связей МЭИ после 2000 года

Главная проблема МЭИ в 2000 году заключалась в катастрофической нехватке средств для существования. Из-за этого постепенно приходило в упадок все: здания, оборудование, кадры. Поэтому была сформулирована главная задача института - поиск любых возможных финансовых источников для выживания в сложившихся условиях. Из нее вытекала и главная задача УВС на ближайшие годы - увеличение количества контрактных иностранных учащихся. После минимального количества в несколько десятков человек в середине девяностых годов количество учащихся росло, и в 2000 году достигло 200 человек (из них 120 контрактных учащихся). Нужно было как-то резко ускорить этот рост. Увеличение количества иностранных контрактных учащихся (а значит увеличение и средств в распоряжении УВС) помогло бы затем решать и другие проблемы и задачи УВС: кадровые проблемы, вопросы международного сотрудничества, работы с выпускниками и многое другое.

Для решения поставленной задачи, прежде всего, были подготовлены информационные материалы на русском и английском языках, ориентированные на потенциальных абитуриентов МЭИ: три типа буклетов, компакт-диски, видеофильмы, страница на сайте МЭИ в Интернете. Для участия в выставках были изготовлены плакаты и рекламные сувениры с символикой МЭИ: ручки, брелоки, визитницы и так далее. Сотрудники УВС регулярно участвовали в ярмарках-выставках российского образования за рубежом, ориентированных на набор студентов. Были разработаны новые условия взаимодействия с фирмами-посредниками по набору студентов и заключены контракты с тремя десятками фирм из стран, дающих наибольший приток иностранных контрактных студентов.

Предпринятые в течение 2000/2001 учебного года усилия дали свои плоды. Осенью 2001 года набор контрактных студентов существенно увеличился. В ноябре уже было 450 иностранных учащихся (из них 310 контрактных). Но во весь рост встали две серьезные проблемы. Во-первых, оказалось, что в общежитии не хватало мест для иностранных студентов. Тогда, достаточно оперативно, в общежитии на улице Синичкина под иностранных студентов отвели еще один этаж, ликвидировав одну из гостиниц, которая существовала там в течение ряда лет. Вторая проблема была связана с тем, что основное количество новых учащихся поступило на подготовительное отделение (104 человека). На кафедре Русского языка, главные проблемы которой были малая педагогическая нагрузка преподавателей и отсутствие денег, вдруг резко изменилась ситуация. Нагрузки (и денег) появилось столько, что стало не хватать преподавателей. Было предложено преподавателям, которые незадолго до этого были вынуждены уйти на пенсию, вернуться и взять часть нагрузки. Но и этого оказалось недостаточно, и были приглашены несколько новых сотрудников.

Конечно, была и оборотная сторона такой авральной работы. Качество работы несколько снизилось. Усугубляло это еще и то, что в 2001 году мы набирали слушателей на подготовительное отделение вплоть до конца ноября. Полученные результаты вселили уверенность, что УВС сможет успешно решать поставленную задачу - и дальше увеличивать количество контрактных иностранных учащихся. Однако непреодолимой преградой вставала проблема нехватки мест в общежитии. Ведь ориентиром служили слова ректора о том, что МЭИ 10 лет назад имел 1200 иностранных учащихся, и что теперь дело чести достичь этого уровня. Но это явно не соответствовало тому количеству мест, которое выделялось в общежитии под иностранных учащихся. Поэтому вся весна 2002 года прошла в многочисленных попытках УВС разобраться с тем, на что же следует рассчитывать. Причем со стороны общежития эти усилия воспринимались, как попытки захватить под иностранцев как можно больше мест, что серьезно испортило наши и без того не простые отношения. И не убеждали доводы, что количество иностранных учащихся определяет не УВС, а руководство МЭИ, а для УВС нужна лишь определенность, без которой невозможно было проводить набор.

Наконец, перед летом ректорат утвердил план, согласно которому количество иностранных учащихся в течение нескольких лет повышалось до 740 человек. Причем размещение студентов должно было уплотниться: студенты младших курсов и аспиранты первого года обучения должны были поселяться соответственно по три и два человека в комнате. Это, конечно, ухудшало и без того очень неважные условия проживания.

Осенью 2002 года было уже 530 иностранных учащихся (из них 360 контрактных). Причем интересно, что в эту наборную кампанию перед УВС стояла задача почти противоположная предыдущему году. В этот раз нам надо было ограничить набор на заданном уровне. Причем сделать это так, чтобы не ввести в убытки и не разочаровать наших партнеров. Второе требование - количество новых студентов должно было соответствовать возможностям кафедры русского языка. Поэтому набрали лишь 40 слушателей на подготовительное отделение. Количество мест в общежитии для иностранных учащихся было зафиксировано. Осенью УВС старалось максимально их заполнить. Но отсев студентов в течение семестра, и особенно в зимнюю сессию, приводил к тому, что к началу весеннего семестра появлялись свободные места. Поэтому было принято решение об организации, начиная с весны 2003 года, дополнительного набора слушателей на подготовительное отделение (при этом обучение на ПО продолжалось полтора года).

Сначала были набраны 12 человек. Уровень подготовки был очень высоким, и многие выпускники добились очень высокого положения в своих странах. Естественно, что в этих странах МЭИ знали и во многих случаях пытались использовать его потенциал для решения своих образовательных задач. В частности, были настойчивые обращения из Китая, Вьетнама, Египта, Сирии, Индии об организации филиалов МЭИ или каких-нибудь совместных программ обучения в этих странах. Надо было или не надо на это откликаться, в какой форме и каком объеме? Надо ли было организовывать программы из чисто политических соображений, требующих затрат, которые не могли окупиться - так было раньше, когда организовывали филиалы или университеты во Вьетнаме, Камбодже, Бирме и так далее. И тогда партнеры говорили: «Мы хотим, чтобы это место занимал МЭИ, а не какой-то другой ВУЗ», или «… чтобы здесь присутствовала Россия, а не какая-то другая страна». Было принято решение, что в той ситуации нельзя организовывать затратные зарубежные проекты. Программа должна была хотя бы самоокупаться, а лучше приносить прибыль. Это то, что нас устраивало бы.

Но надо несколько слов сказать и о наших возможностях в то время. Тогда был проведен анализ всех видов доходов, которые получали преподаватели МЭИ внутри университета. Оказалось, что средний доход, получаемый преподавателем (доцентом или профессором) в сумме от всех видов деятельности, составлял 7000 рублей в месяц, то есть немногим более 200 долларов. Это, конечно, не две - три тысячи рублей, которые выплачивало государство преподавателю за проведение всей его педагогической госбюджетной нагрузки, но и не те деньги, на которые в Москве можно было содержать семью. Это означало, что средний преподаватель МЭИ значительную часть своих доходов обеспечивал вне МЭИ. Из-за этого получалась следующая картина: учебную и в какой-то мере методическую работу в прежнем объеме вели преподаватели пенсионного возраста; уменьшенную учебную и незначительную методическую работу вели преподаватели 40 - 60 лет, в основном зарабатывая где-то вне МЭИ; преподаватели моложе 40 лет проводили лишь минимальное количество занятий, не участвуя в методической работе, обеспечивая практически весь свой заработок вне МЭИ. Хотя молодые преподаватели обеспечивали благоприятные возрастные показатели по МЭИ и по кафедрам, но тогда на них нельзя было рассчитывать, как на растущую, перенимающую опыт старшего поколения, смену. Причина всего этого в том, что оплата одного часа проведения учебных занятий с госбюджетными студентами была в несколько раз ниже того, что квалифицированный педагогический персонал мог заработать другими способами в условиях Москвы. Значит, большинство дополнительных заработков в стенах или вне стен МЭИ объективно толкало преподавателя делать это в ущерб основному учебному процессу. А это приводило к тому, что падало качество проведения занятий, упал объем и уровень проводимой методической работы, упал научный уровень преподавателей, а скоро в силу смены поколений начал катастрофически падать и педагогический уровень.

 Плачевная финансовая ситуация сказалась, также и на состоянии зданий и общежитий МЭИ (значительно сократилось и количество мест в общежитии), и на состоянии учебного и научного оборудования. Какие в этой ситуации сохранялись возможности у МЭИ для организации крупных международных проектов? Например, к нам обратился Ханойский политехнический институт (самый престижный и крупный технический ВУЗ Вьетнама, в котором на тот момент работало более 30 преподавателей, получивших образование в МЭИ) с просьбой организовать на его базе филиал МЭИ. Предлагалось провести коммерческое обучение на русском языке по программам МЭИ. Самым интересным для обеих сторон мог быть вариант обучения по программам бакалавра в течение двух лет в Ханое, а затем двух лет в Москве. При этом деньги, полученные за обучение в Ханое, использовались бы вьетнамской стороной, а деньги, полученные в Москве - МЭИ. Однако, для того, чтобы проект стал окупаем, вьетнамской стороне было необходимо, чтобы ежегодный набор студентов был не менее 200 человек. Но эти 200 человек потом ежегодно должны были приезжать на дальнейшее обучение в МЭИ. Возможности общежития не позволяли это делать.

Другой вариант. Все обучение проводится в Ханое. Но для того, чтобы по окончании обучения выдавать диплом МЭИ, весь процесс должен был находиться под плотным контролем МЭИ, со значительным участием наших преподавателей в учебном процессе. Но кафедры МЭИ уже тогда испытывали напряженность с преподавательскими кадрами для организации учебного процесса, все понимали, что через несколько лет в этом плане наступят очень тяжелые времена. В этих условиях отрывать сколько-нибудь заметные преподавательские силы от преподавания в МЭИ и посылать их в Ханой, было совершенно не правильным. Поэтому этот вариант тоже отпал. Остались лишь варианты с очень ограниченным участием МЭИ.

По итогу с вьетнамской стороной был утвержден следующий вариант взаимодействия: обучение в течение четырех лет проводилось в ХПИ, за это время студенты проходили, в том числе, всю программу подготовительного отделения МЭИ по изучению русского языка. МЭИ передавал свои учебные планы и программы по ряду специальностей. Соответствующие выпускающие кафедры МЭИ проводили коррекцию учебных планов, по согласованию с вьетнамской стороной заменяя, в частности, гуманитарные предметы. Выпускающие кафедры после соответствующей проверки давали заключение о готовности ХПИ к обучению по учебным планам МЭИ. МЭИ участвовал в повышении квалификации преподавателей ХПИ. По возможности, часть предметов преподавалась на русском языке, для чего, в частности, предусматривались краткосрочные командировки преподавателей МЭИ в ХПИ для проведения занятий блочным методом.

Максимально широко использовались дистанционные методы обучения и контроля усвоения материала. В конце четвертого года обучения кафедры МЭИ проводили в Ханое выездной комплексный экзамен. По результатам этого экзамена из студентов, желающих продолжить обучение в Москве, отбирались достойные. Они продолжали обучение в МЭИ еще в течение одного года. При этом первый семестр посвящался, в основном, улучшению знания русского языка и сдачи тестов на сертификат по русскому языку. Во втором семестре студенты на русском языке изучали ряд дисциплин, которых не было в Ханое, писали и защищали бакалаврскую выпускную работу, и получали диплом МЭИ. Далее на общих основаниях на контрактной основе они могли продолжить обучение в МЭИ по магистерской программе. Те же студенты, которые остались в Ханое, кроме диплома Ханойского политехнического института получали сертификат, подписанный администрацией ХПИ и МЭИ, который говорил о том, что студенты проходили обучение по совместной программе, организованной двумя университетами. Таким образом видно, что данный вариант предусматривал очень ограниченное участие МЭИ в проекте. Но в данном случае это было возможно, так как в Ханойском политехническом институте имелись уникальные условия: большое количество преподавателей технических дисциплин, хорошо владеющих русским языком, и прекрасные возможности для организации обучения студентов русскому языку. Как будет развиваться этот проект - показало время. И теперь, в 2023 году в МЭИ обучаются по программе двух дипломов студенты международного института Вьетнамского государственного университета, Ханой.

Из вышеописанного видно, что МЭИ тогда обладал очень ограниченными возможностями по экспорту своей системы образования, и уж наверняка не в состоянии был удовлетворить все обращения об организации филиалов и совместных программ. МЭИ являлся единственным ВУЗом России, который смог организовать обучение иностранных студентов по технической специальности полностью на английском языке. Речь идет об обучении студентов по специальности Computer Science на уровне бакалавра и магистра. Инициатором и организатором Программы была кафедра Информационно-измерительной техники.

Я был в то время заместителем заведующего кафедрой ИИТ по учебной работе и могу рассказать о ее возникновении. На нашей кафедре несколько человек достаточно прилично знали английский язык. Естественно, на уровне технического перевода английским языком владели практически все преподаватели, но речь идет о разговорном уровне знания языка. До перестройки требовался только уровень технического перевода (причем только с английского на русский), разговорный язык применять было негде. А вот с началом перестройки мы почувствовали, что вскоре может появиться возможность общаться с англоговорящими иностранцами, и разговорный уровень знания языка может оказаться очень полезным. Было бы интересным попробовать общаться на английском языке самим и предоставить такую возможность нашим студентам. И вот, в начале девяностых преподаватели кафедры Информационно-измерительной техники B.П. Федотов и ваш покорный слуга предложили студентам факультативно дополнительно и бесплатно проводить занятия по своим предметам на английском языке. Например, у меня образовалась группа из 11 студентов, которые достаточно хорошо знали язык, но не использовали его в разговорной практике. Для них я в течение одного семестра проводил занятия по нескольким разделам курса, который читал им в дневное время. Мне это было интересно, прежде всего, с методической точки зрения, поэтому я пробовал и чтение лекций, и проведение упражнений. Идея заключалась в следующем. Я видел, как на выставках технические специалисты общаются между собой на далеко не безупречном английском языке, но, тем не менее, понимают друг друга, не пользуясь услугами переводчика. То же самое происходило и на международных конференциях. Поэтому цель занятий, которую я поставил - снять психологические барьеры, которые не позволяли ребятам общаться на английском, доказать им, что, не пользуясь русским языком, они вполне могут объясниться в своей профессиональной области. Было очень приятно наблюдать, как в конце семестра студенты без смущения задавали вопросы и обсуждали доклады, представленные их товарищами.

Воодушевленные первыми опытами, мы на кафедре ИИТ стали обсуждать возможность обучения части наших студентов по специальности «Информационно-измерительная техника» на английском языке. Ведь это давало колоссальное конкурентное преимущество нашим выпускникам. Однако после серьезного анализа мы пришли к выводу, что по ряду причин сделать это невозможно. Но идея как-то использовать наше знание английского языка не оставляла нас. И вот В.П. Федотов предложил организовать Школу технических переводчиков (далее ШТП) английского языка. С одной стороны, идея была очень смелой - организовать Школу на базе технической кафедры, а не на базе очень крупной институтской кафедры английского языка. С другой стороны, для грамотного технического перевода обязательно нужны были профессиональные знания в соответствующей технической области. Школа технических переводчиков была образована в 1992 году и оказалась в числе первых двух учебных коммерческих проектов МЭИ (вторым была школа секретарей-референтов). Благодаря постоянным усилиям В.П. Федотова ШТП давала высокий уровень подготовки и успешно конкурировала с позднее созданными кафедрами иностранных языков МЭИ несколькими языковыми курсами. В.П. Федотов успешно расширил подготовку в ШТП, добавив модули разговорного английского языка, которые вели приглашенные преподаватели - англичане и американцы. С момента начала работы ШТП нас не покидала идея организации обучения на английском языке по технической специальности. После неоднократных обсуждений мы пришли к выводу, что такими студентами могут быть только иностранные студенты (все-таки обучение российских студентов технической специальности в России на английском языке противоестественно и не эффективно с точки зрения профессиональной подготовки). Мы понимали, что это могут быть иностранцы только из развивающихся стран, таких как Индия, Бангладеш, Шри-Ланка и так далее. Но проблема заключалась в том, что в этих странах не было развито приборостроение, к которому относится информационно-измерительная техника, и, соответственно, не могло быть интереса к обучению по такой специальности. И вот В.И. Диденко выдвигает идею: «А давайте, организуем обучение по очень модной во всем мире специальности Computer Science». В МЭИ этому направлению в наибольшей мере соответствовала специальность «Вычислительные машины, комплексы, системы и сети», подготовку по которой осуществляли на одноименной кафедре. И вот, после ряда обсуждений, родился следующий план. Мы предложили кафедре ВМСС совместно участвовать в этом проекте. За основу брался учебный план кафедры ВМСС, но в изменяемую часть плана внесли дисциплины, которые читала кафедра ИИТ. Кафедра ИИТ (в лице В.И. Диденко) взяла на себя все организационные хлопоты, включающие организацию учебного процесса, подбор преподавателей общих курсов, организацию финансовых вопросов и так далее. На кафедру ВМСС падал подбор большого количества преподавателей по специальным дисциплинам, которые читались, в основном, начиная с третьего курса.

Очень большую помощь в концептуальном и практическом плане оказывал C.М. Смольский. Он сделал то, что кафедра ИИТ была не в состоянии сделать - с помощью фирмы-партнера в Индии он набрал в 1994 году первых 11 студентов. Итак, в 1994 году Программа стартовала. Посыпались проблемы. Надо было найти около тридцати преподавателей с хорошим разговорным английским языком для чтения тридцати курсов. Потом в течение нескольких лет часть преподавателей ушла из программы, прежде всего из-за проблем с разговорным английским. Надо было решать проблему с учебниками. В библиотеке МЭИ, естественно, их практически не было. Придумали систему материального стимулирования преподавателей, чтобы заинтересовать их в написании методических пособий по своим курсам на английском языке. Система получилась настолько эффективной, что зачастую преподаватель писал пособие на английском языке, а потом, позднее, переводил его на русский язык, ведь с учебной литературой для российских студентов к этому времени уже тоже было очень плохо. Надо было проводить лабораторные занятия. Но соответствующие кафедры не были заинтересованы в этих занятиях, так как эти занятия не входили в их учебную нагрузку. Поэтому решили за проведение лабораторных занятий часть средств перечислять кафедрам. Росло количество студентов, участвующих в Программе, и нужен был человек, который бы занимался учетом их успеваемости, составлял расписание занятий, организовывал пересдачу зачетов и экзаменов, который бы вникал в их повседневные проблемы и так далее. Таким человеком стала Л.И. Ляшенко, самозабвенно тратящая все свое рабочее и свободное время на этих студентов. Студенты общались с ней во время праздничных мероприятий с большой теплотой.

Интересно, что в первые два с половиной года кафедра ИИТ от Программы имела только огромное количество организационных хлопот (преподаватели кафедры начинали читать предметы только в шестом семестре), причем было неизвестно, доживет ли Программа до этого заветного шестого семестра. Но зато потом, все преподаватели кафедры ИИТ, которые могли вести занятия на английском языке (а это оказалась треть кафедры) нашли себе место в Программе. Благодаря стараниям В.И. Диденко, Программа приобрела устойчивость. В то время набор на первый курс составлял около 25 человек. Сложился костяк преподавательского состава, хотя ежегодно 2-3 дисциплины меняли своих хозяев. Все дисциплины были обеспечены методическими пособиями (этого не было даже для обычных дисциплин на русском языке). В планах было попытаться расширить набор на первый курс и на магистерскую подготовку. Программа «Информатика на немецком языке» хорошо известна в DAAD и долгое время спонсировалась этой организацией. М.Н. Попова описывала, как возникла идея такой совместной Программы с техническим университетом Ильменау. Я же хочу рассказать о ней как заведующий кафедрой, организовавшей эту Программу. Как уже говорилось, кафедра Информационно-измерительной техники ориентирована на приборостроительную промышленность, которая к 1994 году, когда я стал заведующим кафедрой, в России практически полностью исчезла. Конечно научная (скорее инженерная) работа на кафедре сохранилась, но она уже не могла служить ощутимой финансовой подпиткой коллектива. Уровень финансирования образования государством хорошо известен, поэтому единственное, на что могла рассчитывать кафедра, это на зарабатывание средств с помощью учебных проектов. Кафедра уже использовала полностью потенциал преподавателей, хорошо знающих английский язык. К этому времени работала Школа технических переводчиков и еще наша кафедра совместно с кафедрой ВМСС вела Программу обучения иностранцев на английском языке. Начало девяностых годов был периодом, когда ведущие государства мира демонстрировали дружбу и поддержку России, и одним из наиболее дружелюбных к нам государств (друг Колль) была Германия. С учетом ее экономического потенциала, географической близости и положения в технике, у меня сложилось впечатление, что было бы хорошо попытаться поучаствовать в каком-нибудь проекте, ориентированном на ФРГ. Учитывая возрастающую активность российско-германских связей, я не сомневался, что такие предложения возникнут. Я обратился к декану АВТФ О.С. Колосову с тем, чтобы он имел в виду кафедру ИИТ, если будет какая-нибудь информация об этом. И вот вскоре мои ожидания оправдались. Как уже говорилось, у МЭИ был очень давний и хороший партнер в Германии - Технический университет Ильменау. В 1997 году исполнялось 30 лет подписания Договора о сотрудничестве между нашими двумя ВУЗами. Торжества, посвященные этой дате, ректоры двух ВУЗов хотели сопроводить запуском какой-нибудь большой совместной программы. За три года до этого было подписано соглашение о совместном обучении студентов по направлению «Информатика» на немецком языке с выдачей двойного диплома студентам, успешно прошедшим обучение.

За это время были поездки преподавателей и студентов в ТУ Ильменау, читались некоторые лекции на немецком языке, но целостной программы обучения так и не получилось. И тогда ректорат принял решение, что за эту программу должен отвечать не просто конкретный профессор, а кафедра. Поскольку речь шла об информатике, то эта должна была быть кафедра АВТФ. Декан О.С. Колосов обратился к кафедре ВМСС с предложением организовать программу. Но эта кафедра отказалась, мотивируя это тем, что очень занята в программе обучения на английском языке (действительно, это было время, когда кафедра ВМСС начинала читать сразу много курсов по этой программе). Тогда О.С. Колосов обратился ко мне. Мне важно было найти на кафедре опытного и активного преподавателя, который бы мог, подобно В.П. Федотову или В.И. Диденко, активно продвигать новый проект. После того, как Ю.С. Солодов согласился заниматься программой, мы начали разрабатывать концепцию.

Имеет смысл остановиться на основаниях для программы. В Москве находится большое количество фирм ФРГ, которым требуются российские специалисты с высшим техническим образованием, владеющие разговорным, в том числе техническим, немецким языком (немецкий язык требуется для работы с документацией, контактов с материнской фирмой в ФРГ, прохождения периодической переподготовки). Таких претендентов в Москве очень мало, так как подавляющее большинство специалистов, особенно в области информатики и электроники, ориентированы на английский язык. Надо отметить, что практически никто из студентов МЭИ не знал немецкий язык, а в качестве иностранного обычно в какой-то мере владел английским. Исходя из этого, выстроилась следующая схема. Все обучение по программе происходило вечером, после основных дневных занятий студентов. В программе могли участвовать студенты всех институтов МЭИ. Обучение по программе состояло из пяти модулей. Студент мог участвовать не во всех модулях.

Первый модуль: изучение немецкого языка. В качестве цели ставилось достижение уровня, достаточного для понимания лекций и участия в семинарах на немецком языке. В рамках этого модуля была предусмотрена трехнедельная разговорная и профессиональная практика в ТУ Ильменау.

Второй модуль: изучение некоторых предметов учебного плана МЭИ и ТУ Ильменау на немецком языке. Целью являлось применение технической немецкой терминологии в конкретных предметных областях. Занятия проводили преподаватели технических кафедр МЭИ и университетов ФРГ. Обычные занятия дополнялись дистанционными методами обучения студентов.

Третий модуль заключался в дополнительном изучении немецкого языка и сдаче экзамена в Гете-институте. Занятия проводил преподаватель DAAD, командированный в МЭИ в качестве штатного преподавателя.

Четвертым модулем являлась полугодовая стажировка на фирме в ФРГ. А пятый модуль включал обучение в течение одного семестра в ТУ Ильменау, при котором изучались дисциплины учебного плана этого университета, отсутствующие в учебном плане МЭИ, а также писался и защищался дипломный проект на немецком языке. При успешном участии во всех модулях программы студент, кроме диплома МЭИ, получал диплом ТУ Ильменау. До 2022 года в Программе участвовало около 100 студентов в Москве и от пяти до пятнадцати человек постоянно находились в Германии. Как и в случае с обучением на английском языке, в первые два года кафедра ИИТ практически ничего не имела от этой программы, кроме больших хлопот и нервотрепки. Но потом, благодаря усилиям наших партнеров из ТУ Ильменау, появились спонсоры: Фонд немецкой промышленности, Сименс, DAAD, и у нас появились средства на покупку оборудования и оплату необходимой методической работы.

 

​​​​